Спайс твоих нежных глаз. Почему лучшая «Дюна» — «Малиновая „Дюна“»
В 1990 году в издательстве с загадочным названием «Ереван» вышел первый русский перевод незабвенного романа Фрэнка Герберта «Дюна». Выполненный анонимным автором, он стал памятником на могиле великой советской школы перевода и одновременно роддомом, из которого выползли миллионы толмачей, не знающих даже родного языка. Темный фантастовед Лорд Тритогенон перечитал этот великий труд, вошедший в историю как «Малиновая „Дюна“», и объясняет для читателей «Ножа», почему он не так плох, как современная переводная литература.
Так исторически сложилось, что в России и некоторых других странах бывшего СССР собственную национальную литературу невозможно представить без влияния литературы зарубежной. Какой была бы, скажем, русская литература без переводов Гнедича («Илиада»), Жуковского («Одиссея») или Карамзина (Шекспир, Калидаса)? Вероятно, она была бы совсем другой, если бы вообще была.
В наши дни переводная литература стабильно занимает 15–20% российского книжного рынка. Если не считать учебников и научно-технической литературы, этот процент будет еще больше. Благодаря титаническому труду переводчиков отечественный читатель в последние годы припал к «Источнику Эха» Оливии Лэнг, познакомился с «Людьми среди деревьев» Ханьи Янагихары, поймал «Щегла» вместе с Донной Тартт. Словом, открыл для себя массу очень важных книг, без которых его культурная жизнь была бы неполноценной.
Тем удивительнее, что переводчики у нас остаются совершенно невидимыми бойцами книжного фронта и редкий перевод становится предметом культа. Как правило, особый статус перевода связан со сложностью проделанной работы («Улисс» Хинкиса и Хоружего), культовым статусом оригинала («Над пропастью во ржи» или тот же самый «Улисс»), выдающимися заслугами автора за пределами переводческой деятельности (Набоков, Пастернак, Арсений Тарковский). И лишь в исключительных случаях перевод занимает место на вершине литературного пантеона из-за своих собственных качеств.
Так почему же именно «Малиновая „Дюна“» мигом обрела всесоюзную известность на фоне лавины переводной литературы, хлынувшей на отечественный рынок с падением железного занавеса? Первая причина предельно проста:
«На привычном мне с детства фоне советской фантастики, сформированном Булычевым, Беляевым и Стругацкими, вещи вроде „Дюны“ выглядели чем-то совершенно необычным. Все эти межзвездные империи и таинственные ордены отзывались в памяти образами лукасовских фильмов и замечательными иллюстрациями к „Звездным королям“ Гамильтона, опубликованным в [журнале] „Техника — молодежи“. Конечно, всё это не могло оставить равнодушным подростка», — исчерпывающе комментирует анонимный автор на форуме «Фантлаба».
Второй же причиной феноменального успеха этого перевода стала именно его уникальность в сравнении с остальной издававшейся тогда зарубежной литературой.
Но для начала напомним о том, как устроен оригинальный язык «Дюны». Действие саги разворачивается в отдаленном будущем. Это мир победившего плавильного котла, в котором все культуры смешались в одну культуру вселенских масштабов. Поэтому и язык Герберта представляет собой причудливый сплав английского, диалектов арабского и фарси. Кроме того, в нем немало славянизмов, а главный антагонист первой части «Дюны» носит почти русское имя Владимир Харконнен. Можно подумать, что подобная русификация злодейства — дань пропагандистским клише времен холодной войны, однако большинство исследователей Герберта считают, что подобные славянизмы (как и арабизмы) — это лишь рудименты давно погибших цивилизаций, никак не связанных со вселенной «Дюны».
Кроме того, Герберт изобретает множество собственных языков, некоторые имеют кабардино-черкесское происхождение и используются в военных целях. В общем, даже оригинальный текст романа трудно воспринимать из-за многочисленных лингвистических экспериментов разной степени сложности. Естественно, от переводчика, решившегося работать с этой книгой, требуется не только совершенное владение языками, но и творческое осмысление хитроустроенной языковой среды «Дюны».
Однако коллектив авторов (версия, что их было несколько, кажется нам наиболее достоверной) пошел другой дорогой: по всей видимости, они даже не имели под рукой английского оригинала. Выдающийся популяризатор научной фантастики Павел Вязников предполагает, что основой для «Малиновой „Дюны“» послужил польский перевод.
«Тут явно был взят так называемый системный перевод — это когда фантастика была в загоне, переводчики-любители в меру способностей и знания языка оригинала и родного перетолмачивали зарубежную фантастику, причем чаще всего используя как оригинал польские переводы; потом получившийся текст загонялся на носитель (магнитную ленту для древних БЭСМ), и жаждущие припасть ко кладезю западной НФ распечатывали его на слепых матричных принтерах и передавали из рук в трепещущие руки», — пишет Вязников.
Так и появилась на свет «Малиновая „Дюна“», некоторыми считаемая практическим пособием по тому, как переводить не надо. Многие ошибки переводчиков этой книги стали хрестоматийными.
Уже во втором абзаце читаем:
Да, «Малиновая „Дюна“» стала символом нового движения за тотальную халтуру в переводе. Но вместе с тем, как нам кажется, она и нечто большее — первый (и на данный момент последний) удачный опыт переноса оригинала «Дюны» в иной культурный регистр с иным художественным языком.
В середине 1970-х режиссер-космополит Алехандро Ходоровски решил экранизировать «Дюну», пригласив для работы над фильмом будущего сценариста «Чужого» Дэна О’Бэннона, художника-некровизионера Х.Р. Гигера, комиксиста Жана «Мебиуса» Жиро, любимого продюсера Никиты Михалкова Мишеля Сейду и группу Pink Floyd. О том, что из этого вышло, знают все, кто видел замечательный документальный фильм «„Дюна“ Ходоровского» (смотреть лучше в оригинале хотя бы ради удивительного английского говора дона Алехандро):
Серия книг «Дюна» (качественный перевод).
Задумал приобрести знаменитую серию книг «Дюна» от Фрэнка Герберта! И столкнулся с разными переводами этих книг! Начитавшись отзывов, понял что есть более встречаемые переводы: Вязникова и Соколова. Там пишут много разного. Но мне если честно лень стало разбираться. И мой выбор пал на перевод Соколова. Где главный герой назван как «Пол». А не «Пауль», как у других. Поэтому я и задаюсь вопросом!
Стоит ли оно того, чтобы покупать книгу в переводе Соколова?
Если среди вас есть знатоки или где-то мельком от кого-то слышали об этом, мне интересно знать ваше мнение!
Лучший ответ
На мой взгляд, не важно, как переводят имя Квизац Хадераха, главное содержание произведений.
Пол, не знаю фамилию переводчика, более раннее издание, Пауль «появился» позднее.
Гениальные произведения, после которых мне некоторое время ничего не читалось.
Остальные ответы
Пол правильнее, но я читал тоже с переводом, где был Пауль.
Редкостная ®Просветленный (39410) 2 года назад
Как тебе трилогия Великие школы Дюны?
На мой взгляд, это лучшее у Герберта младшего и Андерсона.
Редкостная ®, планирую начать читать серию книг «Дюна», однако не могу решить какой перевод лучше. Чей перевод читали вы?
Я тоже читал там, где Пол. Перевод говенный, так что я до сих пор не понял, в чем «культовость»Херберта (именно так, а не Герберт) Правда, добрые люди говорят, что там, где Пауль, перевод еще хуже:)) Та к что пройдет культовая Дюна мимо меня, по-английски я это точно читать не стану.
Николай ОрловЗнаток (300) 2 года назад
Леонид Тишкин Искусственный Интеллект (132685) Николай Орлов, Я вот уже не помню, кто из этих артистов перевел с английского «прабабка»,как «великая бабушка»:))
я читала оба варианта — и где Пол, и где Пауль — на мой взгляд оба годные, но тот где Пауль годнее.
Хотя для первого восприятия это не особо важно — там меняется только произношение имён и названий, что роли не играет, на мой взгляд.
Вязников — автор самого годного перевода — бросил цикл на второй книге, сказав что там дальше пошла какая-то дичь. На мой взгляд он не прав, но в любом случае, если начинать с него, то потом придётся переходить на другого переводчика с другими представлениями о переводе имён-названий
Редкостная ®Просветленный (39410) 2 года назад
Вторая книга самая «тяжёлая».
Изольда Белые Руки Просветленный (30541) Редкостная ®, в ней просто автор резко свернул с героического эпоса на идеи типа «все герои зло и источник фашизма». Да и в целом в ней меньше действий, больше рассуждений и топтания героев на месте — могу понять тех, кто сдался на ней. Хотя мне она понравилась не меньше первой и больше третьей
Николай ОрловЗнаток (300) 2 года назад
Раз так. Думаю лучше остановиться на переводе Соколова. Если решусь читать больше одной книги. 🙂
Захотелось вот. Почитать.
А у вас (и у нас) выбора-то особого и нет. ) Во-первых переводчиков всего двое-трое, во-вторых в сборники включают переводы обоих двух (или троих).
Кто-бы не переводил, сдается мне, литературное качество первоисточника таково, что чтобы получилось хорошо по-русски — сюжет надо не переводить, а переписывать и пересказывать заново на хорошем русском литературном языке. )
Брался читать раза три — дальше третьей части не идет (1 — «Дюна», 2 — «Мессия Дюны», 3 — «Дети Дюны» (уже с крайним трудом и дело тут не в переводе)). Не продраться сквозь пургу, завалы, статику повествования, плоскую психологизацию и муть.
Лучшая часть (сюжетно) — «Дюна» — та, где описываются основы вселенной «Дюны».
Советую не покупать все понаписанное сразу, а ознакомиться с первой частью — «Дюной» — в электронном виде. Там и решите — стоит ли вообще продолжать и покупать.
«Дюну» читал в переводе П. Вязникова 1999 г. (там, где Пауль), «Мессию Дюны» — в переводе Ю. Соколова (под ред. Вязникова (!) — там тоже Пауль)), «Детей Дюны» — в переводе А. Анваера 1999 г. (и там Пауль).
Повторюсь, никаких особых литературных красот и изысков языка не нашел ни в одном из этих переводов. Видимо, из-за того, что их нет и у автора. Вязников и Соколов, с точки зрения литературности и складности языка, переводят примерно одинаково (как показалось), язык Анваера отличается некоторой чуть более заметной витиеватостью и описательностью (пытался, видимо, оживить сухость первоисточника). Вот, собственно, и все.
John DoeОракул (63729) 2 года назад
Спасибо! ) Встречал этот текст.
Каждый год только один языковедческий факультет МГУ выпускает около сотни переводчиков и лингвистов. А художественную литературу сейчас у нас переводят врачи (Анваер), инженеры-ракетчики (Соколов) и востоковеды (Вязников).
Где, спрашивается, все профессиональные переводчики и литераторы? Чем они вообще занимаются, ..
МозгоПравПросветленный (25041) 2 года назад
Когда я собрался прочесть «Дюну» и прознал про то, что есть разные переводы, я просто прочитал первую главу во всех переводах и определился с тем вариантом, что мне больше понравился. А вообще. я не раз попадал в ситуацию, что читаю нечто импортное (в детстве я не запоминал особо авторов и названий, почему-то не придавал значений) и понимаю, что нечто весьма похожее я уже читал. Думал о плагиате, ибо мысль, что произведение может быть переведено несколькими переводчиками по-разному совсем не приходила в голову. Для меня надпись на книге «в переводе . » была столь же загадочна, как и «под редакцией . » 🙂 Допёрло до меня, как до жирафа, когда я прочитал Хайнлайна в разных переводах.
МозгоПравПросветленный (25041) 2 года назад
А еще смешно, когда в старые-добрые времена посмотришь ИХНИЙ фильм, а потом попадается другой перевод. Смех в том, что ты не можешь дословно пересказать все диалоги, но КАЖДОЕ расхождение улавливаешь и знаешь, «как должно быть».
Лучший перевод «Дюны»: в каком читать?
Премьера «Дюны» Вильнёва пробудила интерес к книге Фрэнка Герберта. Только за прошлый год «Дюна» получила четыре переиздания, а в печать скоро отправится ещё одно, с кинообложкой.
Человек, желающий ознакомиться с прославленным романом сегодня, столкнётся с трудным вопросом: в каком переводе читать? Их много, и о качестве каждого не утихают споры. Попробуем разобраться и сделать свой вывод.
Их осталось двое
Впервые на русском языке «Дюна» вышла в 1990 году в мягкой обложке ярко-красного цвета, за что получила в народе неофициальное название «малиновая». О качестве того самого первого перевода можно говорить разве что с юмором. Заметно сократив первоисточник, неизвестные авторы собрали в своём тексте, кажется, все существующие признаки плохого перевода — ужасный стиль, бесчеловечную пунктуацию и полное незнание языка. В первую очередь русского. Многие перлы из этого издания вошли в фанатский фольклор: для Атрейдесов двадцать шесть поколений «домом служила груда камней», «в глазах морщинистого рта старухи мелькнула усмешка» и «Пол проснулся и ощутил тёплую постель».
Духовных наследников у «малиновой “Дюны”» оказалось много. «Груды камней» и подобные обороты появлялись и исчезали в более поздних переводах, которые могли похвастаться и своими, не менее потрясающими находками. Например, в переводе А. Нового, выпущенном в 1993 году питерским издательством «Северо-Запад», доктор Веллингтон Юэ (Yueh) превратился в… Юха.
К счастью, пески времени оставили нам всего два каноничных перевода — Юрия Соколова, впервые появившийся в 1992 году, и Павла Вязникова, вышедший семью годами позже. Именно их интерпретации первого романа из «Хроник Дюны» вы можете сейчас найти на полках книжных магазинов.
Однако, прежде чем говорить о переводах, надо сказать пару слов о литературном языке первоисточника. На первый, поверхностный взгляд текст Фрэнка Герберта не отличается сложностью или изяществом. Обилие прямой речи, простые и ёмкие предложения, общеупотребительная, с поправкой на фантастический антураж, лексика… Но за этой мнимой простотой скрыта настоящая бездна смыслов.
«Дюна» пронизана тем, что сейчас называют «интертекстуальность», то есть нитями, связывающими этот текст с другими на различных уровнях, от образов до прямых цитат. Герберт использует весь арсенал написания интертекстов, который требует от переводчика не только блестящего знания языков, но и широкой эрудиции. Автор ловко соединяет европейские и восточные мотивы, создаёт собственный литературный язык на основе фарси, иврита и английского, а также элементов славянских диалектов, прямо или косвенно цитирует религиозные тексты, отсылает к мифологическим сюжетам и формирует столь тонкие слои мета-смыслов, параллелей и аллюзий, что они способны свести с ума любого непосвящённого человека.
Особенно часто Герберт обращается к Библии — используя перефразированные цитаты и проводя прямые параллели с событиями, изложенными в Священном Писании. О (без)успешных попытках переводчиков найти и выделить для отечественного читателя в «Дюне» библейские цитаты есть замечательный текст Софьи Багдасаровой — писательницы, известного историка искусств и автора книг «Омерзительное искусство» и «Апокалипсис в искусстве». Лучше уже и не скажешь, так что поговорим в целом о качестве переводов Соколова и Вязникова.
Недавние издания «Дюны» в переводе Соколова (слева) и Вязникова (справа)
Что в принципе отличает хороший перевод от плохого? Для начала приятный литературный язык, избавленный от стилистических и синтаксических ошибок. Здесь и Соколов, и Вязников выступают одинаково достойно — на русском «Дюну» можно читать, не морщась от криво построенных предложений, слепого калькирования английских фраз и странной лексики. По большей части.
Идеального перевода нет
С правильным пониманием, а главное — с передачей оригинального текста, увы, у Соколова нередко случаются проблемы. И начинаются они буквально с первых строк.
It was a warm night at Castle Caladan, and the ancient pile of stone that had served the Atreides family as home for twenty-six generations bore that cooled-sweat feeling it acquired before a change in the weather.
Ночь была жаркой, и в древней каменной твердыне замка Каладан, служившем семейству Атрейдесов домом уже двадцать шесть поколений, становилось душно, как всегда перед сменой погоды.
Вязников справился с этой простой задачей лучше:
Над замком Каладан стояла тёплая ночь, но из древних каменных стен, двадцать шесть поколений служивших дому Атрейдесов, как всегда перед сменой погоды, выступил тонкий, прохладный налёт влаги.
Иногда непонимание переводчиком сути текста порождает наукообразную бессмыслицу:
…their mortal enemies, the Harkonnens, had been on Arrakis eighty years, holding the planet in quasi-fief under a CHOAM Company contract to mine the geriatric spice, melange. Now the Harkonnens were leaving to be replaced by the House of Atreides in fief-complete—an apparent victory for the Duke Leto.
…их смертельные враги Харконнены восемьдесят лет владели Арракисом, где добывали гериатрическое вещество по квазифайфу , контракту компании КАНИКТ, а теперь Харконенны покидали планету и сменить их в полном файфе должен Дом Атрейдесов. Герцог Лето одержал явную победу.
Соколов в упор не узнаёт слово «фьеф», более привычное нам в варианте «феод» или «лен» — земля, отдаваемая сеньором на условиях службы. То, что Атрейдесы и Харконенны являются вассалами императора, смог объяснить Вязников:
Харконнены, смертельные враги дома Атрейдес, восемьдесят лет властвовали над Арракисом — он был их квазиленным владением по контракту на добычу легендарного гериатрического снадобья, Пряности Пряностей, меланжи — контракту, заключённому с Харконеннами компанией КООАМ. Теперь Харконнены уходили, а на их место, уже с полным леном, приходили Атрейдесы — и бесспорность победы герцога Лето была очевидна.
Нередко встречаются у Соколова, казалось бы, незначительные ошибки, которые сильно меняют восприятие авторского текста.
Damn that Jessica! the Reverend Mother thought. If only she’d borne us a girl as she was ordered to do!
«Проклятая Джессика! — подумала Преподобная Мать. — Если бы только она родила герцогу девочку, как ей было приказано. »
Перевод Вязникова подобного искажения лишён и показывает всю полноту власти ордена Бене Гессерит:
«Проклятие этой Джессике! — думала Преподобная Мать. — Если бы только она родила нам не сына, а дочь, как мы приказывали ей. »
Ну что, дело закрыто — выбираем перевод Вязникова и радуемся? Но внимательный читатель заподозрит его перевод в другом грехе интерпретатора — многословии и отсебятине. Это обычно не искажает сути текста, но делает лаконичный и ёмкий язык Герберта водянистым и пространным. Простейший пример:
She talks of hints, Paul thought. She doesn’t really know anything. And he said: “Hint then.”
«Она говорит — намёки, — подумал Пауль. — На самом деле она ничего толком не знает об этом».
— Я слушаю, — сказал он. — Намекни.
Вязников мало того что прибавил Полу неоправданной дерзости в общении с Преподобной Бене Гессерит, но и расширил авторский текст. Соколов оказался гораздо ближе к Герберту:
«Она говорит — намекнуть, — подумал Пол. — Значит, она на самом деле не знает». И сказал:
— Намекайте.
Иногда в одном небольшом отрывке по-своему промахиваются оба автора. Где-то стилистически, но в одном месте — и в значении слова. Чтобы это было заметнее, отметим удачные и неудачные решения переводчиков.
This giant anachronism of a room reminded her of the Sisters’ Hall at her Bene Gesserit school. But at the school the effect had been of warmth. Here, all was bleak stone.
С: Гигантский старинный зал напомнил ей палату сестёр Бинэ Гессерит. Но в школьном зале было тепло и уютно. Здесь же вокруг был блеклый камень.
В: Анахронизм стиля живо напомнил ей Залу Сестёр в школе Бене Гессерит . Но в школе этот анахронизм создавал ощущение теплоты и уюта. Здесь же всё было словно холодный камень…
Отдельно отметим интересную находку в стилизации слова «зала» (которое до начала XX века в русском языке было женского рода) у Вязникова, передающую то самое ощущение архаики, и более точный перевод слова bleak. А вот «анахронизм стиля» выглядит как очень неловкая калька с оригинала, к тому же содержит неоправданный повтор.
Случаи паритета по количеству литературных промахов на единицу текста повторяются регулярно.
The seeker lifted, swung sideways across the room and back.
Through Paul’s mind flashed the related knowledge, the hunter-seeker limitations: Its compressed suspensor field distorted the vision of its transmitter eye.С: Искатель поднялся вверх, метнулся несколько раз поперёк комнаты .
В мозгу Пола вспыхнула информация об этом оружии: его недостаток — узкое поле гравипоплавка и недостаточный угол зрения.В: Искатель приподнялся и, зависнув в воздухе , хищно поворачивался вправо-влево, словно вынюхивая добычу. В памяти Пауля всплыли характеристики охотника-искателя, в том числе недостатки этого устройства : сжатое силовое поле подвески сильно искажало изображение в миниатюрном телеглазе искателя .
Здесь мы наблюдаем удивительную ситуацию — Соколов умудрился сократить до минимума авторский текст, практически лишив нас технической информации, которая к тому же всплыла «в мозгу Пола», а не в его памяти или уме. Вязников с передачей информации справился намного лучше, но по дороге утопил читателя в неуклюжих речевых оборотах, знатно сдобрив их отсебятиной.
Неожиданно неловко оступаются и Вязников, и Соколов при переводе имени крис-ножа, который фримены зовут «Maker of Death». У Соколова он превратился в несимпатичного «делателя смерти», у его коллеги — в «подателя», что звучит лучше, но не соответствует смыслу. Что мешало обоим переводчикам назвать оружие «творцом смерти», как в оригинале?
Финальным полем битвы могли бы стать различия в именах собственных и языковых заимствованиях из разных наречий и диалектов, взятых Гербертом. Но тут уже давно хочется зарыть топор войны между лагерями и признать равнозначную употребимость «Пауля» и «Поля», «Бинэ Гессерит» и «Бене Гессерит», «Суфира Хавата» и «Сафира Хавата», «Гурни Халлека» и «Гарни Холлика». Особенно учитывая, что правильнее было бы говорить «Гёрни Хэллик».
Два перевода даже выходили в одной серии
Два главных перевода «Дюны» на русский язык нельзя назвать идеальными — у каждого из них свои заметные недостатки. Эстетику языка и имён лучше удалось передать Павлу Вязникову — сказывается образование в Институте стран Азии и Африки МГУ. Да и по передаче смысла его перевод куда чаще оказывается близок к тому, что имел в виду Фрэнк Герберт. Однако приятнее читать на русском Юрия Соколова — его адаптация «Дюны» намного литературнее и по строению и ритму как раз больше напоминает оригинал, чем многословный и самодеятельный текст его коллеги.
А какой перевод считаете лучше вы? Напишите в комментариях!
В каком переводе читать «Дюну»? Сравнение адаптаций
После потрясающей экранизации романа Dune от Дени Вильнёва (правда её сюжет затрагивает лишь половину оригинального романа) многие зрители решили почитать первоисточник. Но в каком переводе читать «Дюну» и какая из локализаций вышла более качественной с технической и художественной точки зрения? Огромного выбора в данном случае нет.
Ещё в советскую эпоху начали появляться подпольные работы переводчиков, а в дальнейшем их число сузилось до двух культовых версий. Именно их в дальнейшем и издавали официально. Первая (от Юрия Соколова) появилась в далёком 1992 году. Затем за дело взялся Павел Вязников, выпустивший адаптацию в 99-м.
Различия между ними связаны с соблюдением стилистики, пониманием законов мира Фрэнка Герберта и с рядом других интереснейших нюансов. Среди фанатов книжного цикла мнения делятся, а идеальной версии попросту не существует. Всё по аналогии с «Гарри Поттером» и «Властелином Колец», когда локализации многократно переделывались.
Какой перевод «Дюны» лучший? О том, как читать шедевр
Фатальных грамматических, синтаксических или художественных ошибок здесь действительно не встречается. Лично мне Юрий Соколов зашёл лучше, поскольку чувствуется огромный опыт, да и литературная составляющая была существенным образом усилена. Это особенно заметно при внимательном сопоставлении результатов труда.
А вот в эстетике Павел Вязников потрудился отлично! Недаром за его плечами международные отношения МГУ, многочисленные командировки и поездки в другие страны мира. Но и вымышленная вселенная Фрэнка Герберта с его помощью заиграла яркими красками.
Мнением по вопросу поделитесь ниже, комментировать удобно через прикрепленную форму.